«Пежо». Она увидела дочь на пассажирском месте, в сознании. Та, мигая, смотрела на яркий свет фар. С ней был мужчина, этот чудак Ральф, который жил в вагончике в лесу, она разглядела его. Где остальные? Оливия говорила, что они поедут с Салли, Тамзин и Кэти. Но их в машине не было. И тут Стейс вспомнила слова Джон-Пола. «Я забрал остальных». Что это значило? Почему он их забрал? Непохоже, что он отвез их в больницу…

Кровь застыла у нее в жилах, когда она вспомнила остальные его слова. О том, что он их всех обвиняет, о мести.

В этот момент послышался отдаленный звук полицейских сирен. Помощь приближалась. С Оливией все будет в порядке. Она, кажется, разговаривала с Ральфом, он явно хотел ей помочь.

Стейс колебалась. Все инстинкты гнали ее в машину, к дочери; но что случилось с остальными девочками? Что с ними сделал Джон-Пол? Решение нужно было принять очень быстро. Она развернулась и вдавила педаль газа в пол. Пока Стейс ехала к конюшням, она позвонила Джею с автомобильного телефона.

– Это срочно! Ты мне нужен. Приезжай как можно скорее. Джон-Пол вернулся. Я думаю, он сделал что-то… что-то ужасное.

…Через пять минут она уже была дома. Джон-Пол продолжал стоять на том же самом месте. Как будто время остановилось для него.

– Где остальные девушки, Джон-Пол?

Он повернулся к ней. На его лице было написано страдание.

– Я не хотел ничего плохого. Я просто хотел их забрать… на время. Думал, на несколько часов, максимум день; думал, что это тебя напугает. Это напугает всех вас, и кто-нибудь сознается в том, что тогда сделал. Это было какое-то затмение разума…

– Я… не понимаю. Ты говоришь какую-то бессмыслицу.

– Один из вас подставил меня. Тогда, в Таиланде. Я знаю, что не Деррек, потому что его не было в аэропорту, а когда я вышел с виллы, у меня в рюкзаке не было наркоты. Я все проверил. Я не доверял этому сукину сыну после того, что произошло с тобой. Поэтому кто-то засунул мне эти фигурки в аэропорту. Совершенно точно.

– Пожалуйста, Джон-Пол, где они? Где девочки?

Он бросил на нее странный взгляд и спокойно пошел к фургону.

– Здесь, – сказал он, открывая дверцу. – Я не понял, что они тяжело ранены.

Стейс с трудом заставила себя посмотреть внутрь фургона. Там лежали Тамзин, Кэти и Салли. Без сознания.

Она оттолкнула его.

– Ты, идиот, идиот! Что ты наделал? Они живы?

– Я… я не знаю. – Джон-Пол выглядел больным. – Это была глупость, первое, что пришло в голову. Я ехал за Оливией из клуба, был ужасный дождь, я поехал медленнее, подумал, она же возвращается сюда, и вдруг прямо перед собой увидел ее разбитую машину. Она, наверное, была в двух минутах езды. Я остановился, увидел их всех без сознания, и мне пришел в голову этот дурацкий, дикий план. – Он сжал руками голову. – Не знаю, о чем я думал… Они были живы, когда я вытащил их из машины, честное слово, были. Без сознания, но живые.

Стейс забралась в фургон через заднюю дверь. Когда ни у одной из них она не обнаружила пульса, ее охватил ужас.

– Вызывай «Скорую», Джон-Пол, давай!

– Не могу. Как я объясню, зачем забрал их? Как объясню, почему сразу не вызвал «Скорую»? Они были тогда живы; может, их и спасли бы. Они скажут, что я их убил, я не могу… – Он раскачивался из стороны в сторону с выражением отчаяния на лице. – Я не могу снова сесть в тюрьму!

Стейс смотрела на него со страхом. Это был не тот человек, который тогда остался в Таиланде. Тот Джон-Пол не обидел бы и мухи. И тут она вспомнила, как сильно он отдубасил тогда Деррека, как оставил его валяться в крови на деревянном полу. Как он распространял наркотики еще до знакомства с ней, как по его вине на Гоа умер турист. И то, что он провел восемнадцать лет в тайской тюрьме и видел там такое, чего и вообразить невозможно…

Она смотрела на него. Там, в фургоне, лежали тела трех девочек, потому что он внезапно придумал план мести за то, что совершил кто-то из их родителей.

А все это было зря. Ханна и Трев, Леони и Грифф, Мэгги и Мартин – все они были абсолютно ни при чем.

– Джон-Пол, ты тупой хренов идиот! – Стейс рыдала. Ей хотелось кричать. – Это я тебя подставила! Я положила наркотики тебе в сумку! Не они! Я!

Она слишком поздно поняла, какую ошибку совершила, признавшись в том, что по ее вине он провел почти двадцать лет в тюрьме Бангкока. Его глаза стали ледяными и злобными.

И он бросился на нее.

50

Дженна

Я неподвижно сижу на диване и наблюдаю за событиями, которые разворачиваются у меня на глазах. Единственный зритель в этой кошмарной пьесе. Когда я вошла в гостиную и обнаружила Джея, сидящего в кресле, с немецкой овчаркой у ног, картинка в голове начала складываться. Джей вел себя совсем не так, как во время нашей первой встречи. Тогда он изображал крутого собранного бизнесмена, сейчас же больше напоминал душевнобольного. Он ругал и во всем обвинял мать Оливии. Моей же единственной мыслью было: «Как убежать?». Когда появились Оливия и Анастасия, я испытала огромное облегчение. Но сейчас, выслушав историю Стейс, понимаю, что мне очень повезет, если я останусь в живых. Они были чересчур откровенны.

Оливия просто упала в кресло перед камином, как будто была больше не в состоянии держаться на ногах, и закрыла лицо руками. Анастасия ходит по комнате взад-вперед, рассказывает свою версию событий, Джей стоит у камина, собака сидит у его ног.

– Так они мертвы? – спрашивает Оливия, убирая руки от лица. Бледная, как полотно, она пристально смотрит на Джея с выражением ужаса и злобы.

– Конечно, они мертвы, – резко говорит тот. – Если у них и был какой-то шанс выжить, то этот идиот Джон-Пол его уничтожил.

– Тогда почему вы не пошли в полицию? – рыдает Оливия. – Мама не виновата, это Джон-Пол их похитил!

Анастасия перестает ходить и обменивается взглядом с Джеем.

– Он был безумен, – говорит она тихо. – Он мог бы и с тобой что-то сделать… Той ночью он и тебя забрал бы, если б смог вытащить из машины.

– Так почему вы не позвонили в полицию? Потому что думали, что он мне навредит? И что? Вы его просто отпустили?

– Вы же убили его, правда? – догадываюсь я.